Вверх по течению - Страница 84

Напоследок решился я слегка похулиганить и заказал им еще сверх комплекта пошить мне из полевой ткани бриджи. И даже нарисовал какие. Не галифе с огромными «ушами» и поясом под грудь, а нормальные. Как старые советские по фасону — у нас в армии их в подменке наряду по кухне выдавали. Старшина ротный хвастал, что в полку на складе этой формы на три дивизии лежит. На случай мобилизации.

А вообще новая имперская полевая униформа мне понравилась. Удобная. Нигде не жмет и не давит, все рассчитано на любое движение.

Цвет непривычный. Похож на грязно-горчичное хаки рецких стрелков, но все же другой. Темнее. Как сказали портные, называется он «каменно-серый», а старый назывался «полевой серый». Но по мне так он коричневато-зеленоватый с некоторой черной искрой.

Френч приталенный, с четырьмя карманами. Пуговицы обтянуты таким же сукном. Никаких ярких цветов нет и в помине. Тем более золоченых галунных воротников. Скромно все. Петлицы исчезли. Только войсковые эмблемы из жести черного цвета в углах воротника. У меня — пушки, скрещенные через железнодорожное колесо.

Пояс брезентовый на черной металлической застежке, черными же блочками проклепанный. Несолидный какой-то, да и по виду не крепкий.

Новинкой сезона стали узкие погоны из сутажа защитного цвета. Начиная с майора, погоны плетеные. В генеральские погоны вплетен через один черный сутаж. Знаки различия по реальному рангу. Мне достались погоны лейтенантские — чистые да гладкие, хотя я по-прежнему называюсь старший фельдфебель гвардейской артиллерии.

У армейских унтеров — мне любезно портные оставили таблицу — узкий черный галун вокруг широкого суконного погона. Черные звездочки о семи лучах по рангу. У рядовых и ефрейторов погоны гладкие. А шевроны на рукавах стали черными.

Кепи осталось почти такого же фасона, разве что шили его теперь из шинельного сукна. И убрали с него все, кроме маленькой кокарды.

Полевая шинель теперь для всех одинаковая — солдатского покроя и сукна, на крючках. Даже для генералов. А и правильно, нечего перед вражескими снайперами красными отворотами на светло-серой шинели фасонить.

Никаких наград на полевой униформе носить не полагалось. Только ленточка старшего ордена в третьей петлице. Портные сказали, что вообще скоро выйдет императорский указ о том, что ленточки орденские разрешат носить только кавалерам Солдатского креста или Креста военных заслуг. Чтобы остальных на подвиги стимулировать.

Обулся в ботинки с крагами. Осмотрел себя в зеркале и остался весьма доволен своим отражением.

Красавец.

Герой.

Смерть всем девкам на выданье.

— Тавор, давай шинель.

Когда я уже стал нормально ходить и совершать в одиночку довольно длительные прогулки по парку, меня посетил капитан-лейтенант Плотто. Он явился в своей неизменной черной морской шинели, неся в единственной руке небольшой саквояж. Морякам погоны не ввели, и он по-прежнему щеголял золотыми галунами на рукавах.

— Извини, Савва, — сказал каплей вместо приветствия, поравнявшись со мной на парковой дорожке. — Раньше никак не мог выбраться — дела.

— Видел я уже ваши дела третьего дня в небе, — улыбнулся я поощрительно.

— И как оно со стороны? — Плотто засиял всем обликом.

— Впечатляет, — честно ответил я. — Черный дракон. Для врага прямо «ужас, летящий на крыльях ночи».

— Почему ночи? — удивился каплей.

— Ночные бомбардировки эффективней. Все спят. Огни горят. Речка в лунном свете блестит. Ориентиры как на ладони. Черный дирижабль в темном небе никому не виден. Пока враги спросонья раскачаются пожары тушить, вы уже улетели. Да и внезапности нападения так легче добиться. И сон у них надолго отобьет.

— Черный дракон… — прокатал моряк вкусные слова во рту. — А мне нравится… так что грунтовку красить не будем. И кое-какой вес на этом сэкономим. Надо королю будет сказать, чтобы он так этот аппарат назвал. Кстати, поздравляю тебя.

— С чем?

— С офицерским чином, если судить по твоим новеньким погонам.

— Нет. Я по-прежнему старший фельдфебель, только теперь в гвардейской артиллерии. Королевская милость…

— Слышал я об этом. Просил я тебя к себе в отряд. Честно просил… Его величество отказал. Сказал, что ты ему самому нужен. Так что извини, Савва, не смог я сдержать обещание. Хотя на полигоне дивизионная трехдюймовка на пирамидальном кольцевом станке и не сбила аэростат шрапнелью, но гондола вся в хлам… Манекены в клочья. Когда я рассказал на полигоне, что это твоя придумка, то все работали как демоны — уважают тебя солдаты. Так что ты выиграл спор, а вот я оказался не на высоте… Куда мне против воли его величества?

— Пошли в беседку, господин капитан-лейтенант. В ногах правды нет.

— Савва, ты теперь офицер и во внеслужебное время имеешь право обращаться ко мне по имени — Винк. И на «ты». Мы же друзья, не так ли?

— Садись, Винк, — показал я на лавку. — Небось голодный с дороги?

— Что там той дороги, Савва, я дольше от дворца пешком шел, чем из города до дворца ехал, — улыбнулся он.

— Винк, а револьвер мой наградной нашли? — спросил я с надеждой.

— Нет. Не нашли. Лейтенант Щолич весь полигон на дорогу вывел с вилами и граблями. Весь снег на шоссе переворошили, но как сквозь землю провалился твой револьвер.

— Жаль. Это первая моя награда. Самая памятная.

— Я тоже так подумал, — сказал Плотто, раскрывая свой саквояж и выкладывая на лавку лакированную деревянную кобуру, характерными очертаниями похожую на маузеровскую. — Это тебе от меня. За спасение. У меня в отряде нет знамени, и я не имею права гравировать наградные таблички, но от чистого сердца, Савва… прими.